Мечтай обо мне - Страница 29

Наступило молчание. Когда Брита снова встретила взгляд Кимбры, она казалась спокойнее.

— Не раз мне приходило в голову, что смерть лучше неволи, да только наша вера запрещает самой лишать себя жизни. Когда-то я мечтала о доме, о муже и детях. Мне и не снилась участь рабыни, ничтожной твари, которую каждый может использовать как придется. — Губы ее снова дрогнули, но она справилась со слезами. — Прости, леди, мне не следовало обременять тебя своими бедами.

Кимбра не чувствовала себя обремененной, она была вне себя от гнева. Судьба Бриты пробудила прежний протест против устройства мира. Но что она могла сделать? Оставалось только запрятать свое негодование поглубже.

— Тебе не за что просить прощения, Брита. Пусть другие просят его у тебя!

Обнимая девушку, Кимбра решила, что нельзя все время отступать перед жестокостью и нужно что-то предпринять. Она как раз прикидывала, как бы начать с Вулфом разговор о Брите, когда в мысли ворвался перестук копыт.

Вверх по склону галопом несся черный жеребец. Брита вскочила, потянув за руку Кимбру.

— Беги, леди, спасайся! Я постараюсь задержать его!

Через пару секунд стало ясно, что ее самопожертвование ни к чему.

— Вулф… — прошептала Кимбра, разглядев всадника.

Облегчение смешалось в ней с досадой на то, что она могла так нелепо перепугаться.

В самом деле, о чем думает ее муж? За два дня они едва перемолвились парой слов, более того, наутро после брачной ночи он не удостоил ее и взглядом. А она так старается быть примерной женой!

Дав брачный обет, Кимбра решила свято его блюсти, даже если придется вылезти вон из кожи. Чтобы этот необычный брак сложился удачно, мало было одного Божьего благословения, гарантией личного счастья был мир между двумя народами. Никто не знал, как дорого обойдется малейший просчет, потому нельзя было допускать ни единого.

И вот Кимбра смотрела, как ее грозный супруг несется по склону верхом на черном жеребце, и задавалась вопросом, по силам ли ей поддерживать мир хотя бы в собственной семье. До сих пор она славилась на редкость ровным характером, но этот викинг озадачивал и сбивал с толку, он будоражил чувства, угрожая не оставить камня на камне от ее хваленого спокойствия.

Вулф сверху вниз глянул на жену, перевел взгляд на рабыню.

— Уходи! — приказал он Брите сквозь зубы.

Та побледнела и затрепетала, но не двинулась с места. К удивлению и ярости Вулфа, она обратила взгляд к госпоже.

— Леди, я могу идти?

— Конечно, иди, — мягко произнесла Кимбра, не сводя глаз с разгневанного всадника, размеры и мощь которого годились бы и для самого Одина. — Нам с лордом Вулфом нужно кое-что обсудить.

Рабыня заторопилась прочь. Вулф вперил в жену испепеляющий взгляд… и забыл о вопиющем поведении Бриты. Он заметил в глазах жены знакомый огонек.

Как? Она рассержена? Она?! Великий Один, да как она смеет быть чем-то недовольной? Эти два дня он был воплощенной добротой и пониманием, отказывал себе в радостях плоти, чтобы она, Кимбра, могла оправиться от брачной ночи! Пока она сладко спала, он мучился неутоленным желанием и в конце концов довел себя до нервного истощения, так что начинал уже без причины бросаться на людей и едва мог сосредоточиться на текущих делах!

Все это ради нее, а она… она, видите ли, рассержена!

Вулф спрыгнул в густой яркий мох, бросил поводья на ближайшую ветку и шагнул к жене. Кимбра поспешно отступила, но, увы, лишь самую малость, а потом и вовсе уперла руки в бока и вонзила взгляд в мужа.

— Не стой здесь, отойди! Ты топчешь растения, которые я хотела собрать!

У Вулфа отвисла челюсть. Он слышал слова, понимал каждое в отдельности, но вместе они не имели смысла. Почему она не пытается его умилостивить? Почему несет непостижимую уму чушь?

— Растения? — переспросил он.

— Ну да, растения, — терпеливо объяснила Кимбра. — Здесь у вас не выращивают нужные травы, поэтому приходится разыскивать их по всей округе. Не понимаю, как это можно! Сколько я ни смотрела, нигде нет даже самого захудалого садика. Придется мне самой его насадить из диких растений. — Она указала на холщовую сумку чуть в стороне. — Я уже начала их собирать.

Садик? При чем тут садик, дьявол его забери! Эта женщина вышла за городские стены с дурочкой-рабыней, не только не спросив у него разрешения, но и не поставив в известность! И все это ради садика?!

Вулф схватил Кимбру за плечи и так тряхнул, что у нее клацнули зубы.

— Здесь тебе не Холихуд, жена, и ты уже не избалованная сестричка чересчур мягкосердечного брата! Ему бы следовало думать головой, прежде чем потакать всем твоим прихотям, они совсем лишили тебя рассудка! Здесь суровый край, суровая жизнь! В какой бы роскоши ты ни жила, она в прошлом, и будь добра обходиться без нее! Будь добра научиться…

На языке у Вулфа уже висели слова «безоговорочно мне повиноваться», как вдруг Кимбра, все это время смотревшая на него с озадаченно сдвинутыми бровями, разразилась смехом. Это вышло непроизвольно. Смеяться в лицо невежливо, смеяться над разгневанным мужчиной неосторожно, но как тут было удержаться?

— Роскошь? Ты думаешь, речь идет о роскоши? Я хочу насадить сад не для красоты. Я буду выращивать лекарственные растения. Бог покрыл землю травами и цветами, чтобы дети Его были крепче и жили дольше.

Кимбра надеялась, что Вулф сразу проникнется ее затеей, и когда этого не случилось, была несколько обескуражена. Правда, он перестал трясти ее за плечи, но смотрел все так же сердито. К тому же эти его ладони, такие громадные и горячие… они сбивали с мысли. Кимбра решила сделать еще одну попытку: