Мечтай обо мне - Страница 81

Дракон взял ее за руку повыше локтя и вывел за пределы огненного круга. Кимбра принялась вырываться, не зная, зачем это делает. Тогда он склонился к ней.

— Ты останешься здесь, моя прекрасная сестра, и не станешь вмешиваться. Так приказал ярл, так тому и быть.

Кимбра притихла, но не потому, что приняла сказанное к сведению, а потому, что поняла — это не сон. Она увидела, как родные приблизились к преступникам, рассекли веревки и вложили им в руки мечи. Она увидела проблеск надежды на лицах приговоренных и то, как жадно и как умело они прикидывали возможности. Кимбра, казалось, могла читать их мысли.

Один против троих. Не слишком ли это даже для того, кто прославился умением владеть мечом? У них еще есть шанс пережить эту ночь, и если это случится, жизнь вознаградит их сторицей. Поразить в бою столь славного воина — значит подняться до его положения, стать живой легендой.

Нужно всего лишь выжить, а чтобы выжить, нужно победить.

Заводила что-то крикнул, и все трое бросились на Вулфа одновременно, но с разных сторон. Три лезвия поймали отблеск огня.

Кимбра закричала бы снова, однако горло перехватило, и она не сумела издать ни звука. К ее безмерному ужасу, Вулф стоял и ждал, свесив руку с мечом, даже не пытаясь занять более подходящую позицию. Казалось, происходящее забавляет его. Дистанция сокращалась. Когда она сузилась до длины меча, он запрокинул голову и издал нечеловеческий крик, в котором потрясенная Кимбра не сразу узнала волчий вой. Эхо еще не успело отзвучать, как Вулф вышел из своей странной неподвижности.

Это не был рывок или бросок, а нечто неуловимое, стремительное и грациозное. Сжимая меч обеими руками, он нанес короткий рассекающий удар, еще один и еще… Его недруги в изумлении уставились каждый на свою грудь. Кровь лилась из трех одинаковых ран, которые, будь удар сильнее, рассекли бы тело пополам. Очень возможно, что именно это пришло в голову всем троим, потому что они переглянулись и замешкались.

Заводила оправился первым. Вулф без труда отпарировал его удар, а потом и два других, ухитрившись при этом рассечь каждому из противников правую щеку.

И вот тут Кимбра поняла, что происходит. Вулф задумал воздать сторицей за каждую полученную ею царапину и ссадину. Он играл с теми, кто всерьез намеревался отнять у него жизнь.

— Останови это! — взмолилась она, обращаясь к Дракону. — Не позволяй ему! Он зря растрачивает силы!

Дракон даже не повернулся. Его внимание было приковано к поединку. Не глядя, он привлек Кимбру к себе так, что она уткнулась лицом ему в грудь.

— Тебе совсем ни к чему смотреть, — буркнул он.

— Да, но Вулф!..

— Всему свое время. Потерпи. Я скажу, когда…

Неужели он думал, что она послушается? Кимбра вывернулась из рук Дракона и заметалась взглядом в поисках мужа. Вулф находился лицом к лицу с двумя противниками. А где же третий? И что это за кровавая груда на земле?

— Боже правый… — прошептала Кимбра, борясь с тошнотой.

Она не могла отвести глаз от человека, которого, оказывается, совсем не знала. Совсем. Не супруг и не любовник, не ярл и даже не внушающий ужас викинг, каким он впервые явился ей в Холихуде, — в огненном кругу находился дикий зверь с глазами, горящими примитивной яростью и ненавистью к тому, кто осмелился оспаривать его права.

Волк. Черты его лица казались особенно рельефными, угловатыми. Тело не двигалось, а как бы струилось со звериной грацией, и когда он вновь запрокинул голову и послал в ночное небо свой воинственный, нечеловеческий вопль, Кимбра приняла это как должное.

Металл зазвенел о металл. Хлынула кровь — пал еще один противник. Третий и последний, заводила, пригнулся ниже, глядя с той же яростью, что и Вулф, но и с ужасом дикого зверя, обреченного на поражение в схватке. Рот его был в пене, глаза лезли из орбит. От него распространялось что-то темное, отвратительное, словно средоточие зла. Оно дышало бессмысленным насилием, жестокостью и болезненным, бесцельным гневом против всего и вся. Это темное заражало и отравляло все, с чем соприкасалось.

Обреченный зверь прыгнул на своего недруга в последней попытке изменить ход поединка. Выпад, в который он вложил все оставшиеся силы, был таким мощным, что казалось, его не отвратить. Но Вулф был быстрее — молниеносная тень, беспощадное орудие мести.

— Не смотри! — прорычал Дракон и для верности закрыл Кимбре глаза ладонью.

Но оставался слух, и она слышала, как металл разрывает плоть и ломает кости. Она слышала крик, с которым выплеснулась из тела душа:

— О-оди-ин!!!

Наступила тишина, только для того, чтобы уже через миг разлететься вдребезги. Толпа, завороженно следившая за схваткой, сорвалась с места и ринулась к победителю. От топота и крика задрожала земля. Люди превозносили силу и мужество своего ярла, заверяли его, что отныне будут преданы ему беззаветно, обещали ему милость богов.

Дракон давно уже отпустил Кимбру, но она не двигалась, счастливая уже тем, что ноги держат ее тело и что в желудке пусто, а значит, она не опозорит себя, показав всем его содержимое. Чужой предсмертный ужас еще отдавался в ней гулким эхом. Она ощутила его так явственно, словно это ее кровь только что пролилась на землю.

Дракон поддержал Кимбру за локоть. Она знала, что он тревожится, но не могла вымолвить ни слова, не могла даже взглядом заверить его, что все в порядке. Ее глаза были прикованы к варвару, что стоял в огненном кругу с окровавленным мечом в руке. Взгляды их встретились, он сделал в сторону толпы отстраняющий жест и направился к ней.

Гул в ушах не позволил Кимбре разобрать ни того, что сказал Вулф брату, ни того, с чем обратился к толпе. Он взял ее за руку, и хотя даже не пытался привлечь к себе, ее словно обволокло запахом свежепролитой крови. В глазах потемнело. Кимбра почти потеряла сознание.