Мечтай обо мне - Страница 49

Глаза у Кимбры стали такими огромными, что Вулф испугался, что утонет в них.

— Ты не посмеешь!

— Уверена?

Теперь он едва заметно гладил Кимбру там, где только что причинил боль. Будь они наедине, он жалел бы ее дольше и по-разному, в меру полета фантазии. Вообще говоря, конюшня находилась совсем рядом, в это время дня в ней скорее всего не было ни души. Его своенравной, тщеславной жене не повредила бы возня в свежем сене.

Искушение было сильнейшее, но Вулф собрал волю в кулак и преодолел его, хотя и знал, что плотская близость неизменно смиряет нрав Кимбры. Однако она смиряла и его нрав, а вот это уже было ни к чему, если он хотел когда-нибудь укротить свою прекрасную англичанку.

Вулф ограничился шлепком по заду.

— Вернись к своим обязанностям, жена моя. Я и мои люди сегодня хорошо поработали и заслужили вкусный, а главное, обильный ужин. Присмотри за этим.

Если он правильно прочел ответный взгляд Кимбры, ему не следовало браться за ложку раньше, чем пищу отведает раб. Вулф проследил взглядом ее сердитый шаг, повернулся и прирос к месту: совсем рядом к стене привалился Дракон со скрещенными на груди руками и невыразимо ехидной ухмылкой на лице. Он развлекался вовсю.

— Ты проглядел свое призвание, брат, — заметил он, подходя. — Вместо набегов, хождений за моря и тому подобного прочего тебе бы надо обучать нас, невежд, правильному обращению с женским полом.

Вулф послал ему такой кислый взгляд, что человека послабее желудком замучила бы изжога.

— С тех пор как твоя нога в порядке, голова оставляет желать лучшего.

— Моя нога и в самом деле в порядке, — подтвердил Дракон, пропуская вторую часть фразы мимо ушей, и устроил маленький спектакль из того, как хорошо сгибается теперь его пострадавшая конечность. — А все благодаря твой кроткой и послушной… — он прыснул, — да-да, кроткой и послушной жене.

— Не смешно! — отрезал Вулф. — Кимбра подвергается опасности, но не хочет этого признавать.

— С чего ты взял? Она права, никто в Скирингешиле не посмеет глянуть на нее косо.

Вулф ответил не сразу, а лишь когда они оказались довольно далеко от ворот крепости.

— Здесь шатается немало пришлого народу. Не каждый присягал мне на верность.

— Но каждый знает, что ты не замедлишь расправиться с тем, кто не в меру дерзок. О чьей верности идет речь, брат?

— Не смей читать мои мысли! — предостерег Вулф.

— Их прочел бы и слепец, — заметил Дракон, не думая пугаться. — Ты изводишься сомнениями насчет верности своей прекрасной англичанки, и я никак не возьму в толк почему. На мой взгляд, она здесь прижилась.

— На твой взгляд! Даже если ты прав, со дня свадьбы прошел всего один месяц. За такой срок человека не узнать.

— Вот, значит, почему ты все никак не известишь Хоука…

— А что, тебе не терпится выйти на поле брани?

— Разве только словесной. Боя не будет. Хоук явится. Кимбра расскажет о том, как она счастлива в браке, а поскольку их родственные чувства на редкость сильны — уж этого ты не станешь отрицать, — он примет положение дел и заключит союз, о котором ты так долго мечтаешь. Проще простого!

— В самом деле, все просто, — сказал Вулф, источая сарказм. — Если только Кимбра правильно сыграет свою роль.

— А как еще она может ее сыграть? Ты в самом деле думаешь, что она нарушит данный Богу обет, предаст тебя и обречет брата на смерть? Разве у нее не все в порядке с головой?

Слушая брата, Вулф нашел собственные сомнения еще более нелепыми, чем они казались до сих пор, но ведь что-то мешало от них избавиться, поэтому день шел за днем, ночь за ночью, а он так и не известил Хоука…

К концу лета поля стали совсем золотыми от наливающегося зерна. Глядя на залитые солнцем просторы, трудно было поверить, что через несколько месяцев они побелеют от снега и закоченеют от мороза. Зима скует часть фьордов, а другие забьет ледяной крошкой, которой мешает спаяться в единое целое лишь вечно беснующийся прибой. Заревут шторма, заставляя суда держаться уютных гаваней, а людей — жарко пылающих очагов, у которых они попивают спиртное, слушают рассказы о былых приключениях и затевают новые.

Если медлить и дальше, думал Вулф, настанет время, когда одержимый яростью и жаждой мести Хоук не решится отправиться за сестрой. Вопрос о союзе придется отложить до следующего года, до той поры, когда моря снова станут преодолимы.

Надо сказать, Вулф был бы не против, ведь это позволило бы ему крепче привязать к себе Кимбру. Однако отсрочка имела обратную сторону: оставляла ее в тисках тревоги за брата на более долгий срок. Он не мог так поступить с ней.

— Мне нужно еще немного времени, — сказал он наконец, на случай если Дракону вздумается продолжать спор. — Я хочу, чтобы Кимбра повиновалась мне безоговорочно. Так и будет, поверь мне.

— Я бы на твоем месте не… — начал Дракон, но из добрых чувств к брату не договорил. — Хочу напомнить, что верность и повиновение — вещи по сути своей разные. Одно идет от души, другого добиваются принуждением. Сам решай, чего ты хочешь.

— Того и другого. И я это получу.

— Тогда какого дьявола ты не женился на кроткой, покорной норвежке?

— А такие есть? — вырвалось у Вулфа.

— Только в сагах. Вот почему я не признаю брачных уз. Только если мне встретится женщина по-настоящему кроткая, послушная и бессловесная, готовая мыть мне ноги и пить эту воду, я женюсь на ней в одночасье!

Перед мысленным взором Вулфа возникла картина, от которой он разразился гомерическим смехом. При этом настроение у него резко повысилось, хотя он сильно подозревал, что так и было задумано.