Мечтай обо мне - Страница 32

У Вулфа округлились глаза, и она выругала себя за излишнюю прямоту. Очевидно, для мужчин это был источник смущения, и они предпочитали не затрагивать столь щекотливую тему. Так или иначе, неосторожные слова были сказаны, и вот теперь Вулф смотрел на нее во все глаза. Он отодвинулся, повернулся на спину, устремил взгляд в небо и с минуту оставался в этой позе. Потом склонился над Кимброй.

— Значит, по-твоему, эти два дня потребовались мне, чтобы восстановить мужскую силу?

Рот его начал подергиваться. Кимбра окончательно смутилась.

— Только не считай это упреком! Наоборот, я восхищаюсь тобой, потому что ты на редкость… на редкость… — Она смешалась и спрятала лицо в ладони.

Вулф отвел ее руки. Кимбра уселась, прикрываясь обрывками платья. Он придвинулся ближе.

— На редкость что?

— На редкость быстро восстанавливаешься! — выпалила Кимбра, алея как маков цвет.

Вулф поймал ее руку и положил себе вниз живота. Кимбра ахнула.

— Жена моя, — сказал он, не позволяя ей отдернуть руку, — я не прикасался к тебе эти две ночи только потому, что не знал, как быстро восстановишься ты! Это повторится только в том случае, если ты сама попросишь о передышке.

Кимбра ощутила, что его напряженная плоть шевельнусь в кольце ее пальцев, словно зверек, требующий ласки. Тело ее откликнулось, и еще как охотно, хотя минуту назад удовлетворение казалось полным. Она откинулась в мягкий мох и привлекла к себе мужа.

Глава 8

Лютня была сломана. Кимбра долго смотрела на груду щепок и спутанные струны, что покоились на столе у окна с видом на гавань Скирингешил. Потом собрала все это в охапку и прижала к сердцу, как будто жест любви и сострадания мог оживить загубленный инструмент.

Накануне Кимбра играла для Вулфа. Она взялась за инструмент сразу после того, как они покинули трапезную и уединились в своем жилище. Воспоминания о том, что случилось позже в супружеской постели, были приятны, но и на них гибель лютни бросала тревожную тень.

Кто-то намеренно совершил недоброе дело. Иного объяснения не было. Еще час назад лютня красовалась на столе целая и невредимая. Кимбра провела этот час за обычными хлопотами, а хозяин дома еще на рассвете выехал со своими людьми на охоту. Брита — в благодарность за оказанную милость она хваталась теперь буквально за все, в том числе взяла на себя уборку в доме — постоянно была при госпоже. И вот, пока все они были заняты, кто-то проник в жилище и сломал музыкальный инструмент, причем намеренно оставил обломки на видном месте.

По спине Кимбры прошел холодок. Случившееся было нетрудно истолковать. Когда накануне она вернулась домой вместе с Вулфом, сидя по-мужски в седле, Марта и еще несколько женщин были откровенно возмущены.

Кимбра припомнила выражение лица Марты. Ее пронизывающий взгляд остановился на растрепанных волосах Кимбры, в которые вплелись травинки и кусочки мха, скользнул по припухшим губам и яркому румянцу на щеках. Было совершенно ясно, чем занималась молодая чета во время своего отсутствия.

Вулф, разумеется, ничего не заметил. Он дал жене игривого шлепка по заду, одарил ее широкой улыбкой и отправился по своим делам. Укрывшись в четырех стенах, Кимбра вымылась и переоделась, прежде чем снова появиться на людях.

Первым делом она разыскала Бриту и объявила о перемене в ее положении и о новых, более почетных обязанностях. Будь у нее время поразмыслить, она задалась бы вопросом, как отреагируют на это Марта и ее присные, и скорее всего приберегла бы новость до той поры, когда лучше обживется на новом месте.

В самом деле, пока Вулф оставался холостяком, Марта занимала положение экономки при ярле (титул, равнозначный английскому графу) и наслаждалась заслуженным уважением. В ее ведении были все кладовые, ключи от которых, символ власти, красовались у нее на груди. Как жена ярла Кимбра должна была потребовать ключи, но не сделала этого. Отчасти она хотела сначала снискать доверие и, если возможно, любовь горожан, а уж потом предъявлять права. С другой стороны, она надеялась, что Вулф заметит упущение и сам прикажет экономке сложить полномочия. Наивная! Муж всеми силами старался избегать домашних проблем, просто отказывался их замечать. Вот если бы в стенах крепости появилась щель, или на любом из мечей обнаружилось пятнышко ржавчины, или кто-то из викингов на тренировке отразил удар на мгновение позже, чем нужно, — тогда другое дело!

Даже за столь короткий срок Кимбра успела усвоить, что Вулф мало интересуется тем, что носит и ест, какая стоит погода, ему были безразличны элементарные удобства. Ей это не было внове: Хоук выказывал точно такое же пренебрежение к личному комфорту. Когда-то у Кимбры хватило ума оставить брата в покое — ведь нельзя изменить то, что заложено в самом характере. Сейчас она думала о том, что обращаться к Вулфу с домашними проблемами неразумно, это лишь уронит ее в его глазах, да и в собственных тоже. Муж может решить, что она не справилась с задачей, которую сама же и поставила — быть образцовой женой. Не хватало только отступиться в самом начале! Если она хочет добиться подлинного признания и искреннего уважения, нужно как-то управляться самой. Оправдав на деле звание супруги ярла, она и Хоука убедит принять этот брак, а с ним и доселе невиданный союз с викингами.

Не давая себе времени передумать, Кимбра отправилась в трапезную, где ожидала найти Марту. Экономка раздавала распоряжения слугам. Столешницы были уже уложены на раздвижные козлы, плетенки свежего хлеба расставлены по своим местам.

Кимбра прошагала через зал, встала перед Мартой и протянула руку: